Несмотря на возросшую роль интернета, книги не теряют популярности. Knigov.ru совместил достижения IT-индустрии и привычный процесс чтения книг. Теперь знакомиться с произведениями любимых авторов намного удобней. У нас читают онлайн и без регистрации. Книгу легко найти по названию, автору или ключевому слову. Читать можно с любого электронного устройства - достаточно самого слабого подключения к интернету.
Почему читать книги онлайн - это удобно?
- Вы экономите деньги на покупке печатных книг. Наши онлайн-книги бесплатны.
- Наши интернет-книги удобно читать: в компьютере, планшете или электронной книге настраивается размер шрифта и яркость дисплея, можно делать закладки.
- Чтобы читать онлайн-книгу не нужно её скачивать. Достаточно открыть произведение и начать чтение.
- В нашей онлайн-библиотеке тысячи книг - все их можно читать с одного устройства. Больше не нужно носить в сумке тяжёлые тома или искать место для очередной книжной полки в доме.
- Отдавая предпочтение онлайн-книгам, вы способствуете сохранению экологии, ведь на изготовление традиционных книг уходит много бумаги и ресурсов.
Зачастую мы состоим из кучи незаметных и обыденных мелочей, нежели из чего-то большого и важного.
Как там в песне: «…а море смеялось…»?!! Хрен оно смеялось. Здесь, в северных широтах, да ещё в это время года оно, как правило, хмурое, как и небо, набрякшее свинцом низких облаков, плюющееся леденистыми каплями. И ветер, сырой и промозглый, треплющий колючим скрабом мо́роси и снежинок, единственное, что не укрыто под штормовым плащом – лицо.
Терентьев щурился на ветер, закрывая наветренную щеку отворотом капюшона, глядя с открытого мостика, как при очередной смене курса крейсер подставляет то одну скулу под удары волн, то другую. Впрочем, при таком волнении, на 16 узлах, двадцатишеститысячитонный корабль стальным монолитом взрезал неспокойное Баренцево море, словно не замечая взлохмаченных волн, отбрасывая пенные усы уже ближе к полубаку – следствие большого развала носовых обводов. Иной раз особо рьяная волна вздымала тучи брызг, но высокая носовая конечность и в худшую погоду не допускала забрызгивания палубы.
Взгляд невольно скользнул на рядки крышек-люков, закрывающих главный ударный комплекс – двадцать крылатых ракет «Гранит».
«Всё-таки смеётся, – сделал вывод капитан 1-го ранга Терентьев, командир атомного крейсера “Пётр Великий”, – только недобро как-то, пакостно».
После его вступления в должность командира корабля крейсер в основном торчал у причальной стенки, лишь пару раз выходя на выполнение учебных задач по стрельбам и маневрированию. Однако эволюции корабля были ограничены по длительности. Экипаж на «Петре» был недоукомплектован, и ко всему ещё многие матросы и даже офицеры были новичками. Причина была в систершипе «Петра» – крейсере «Адмирал Нахимов», модернизация и ремонтные работы на котором подходили к завершению. На спешно доведённый до ума «Нахимов» просто не успевали набрать и обучить экипаж. Фактически полный апгрэйд по радиоэлектронной аппаратуре и новым системам вооружений требовал новых людей, с которыми тесно работали заводские специалисты. Но большинство же БЧ , таких как ходовая, румпельная и остальные основные системы, остались фактически прежними. Вот этих парней из экипажа «Петра» и забрали на новообкатываемый крейсер.
Командование божи́лось, что как только они натаскают там своих новобранцев – людей вернут. Терентьев же не особо в это верил и гонял своих в хвост и гриву. Сначала у причальной стенки по теории и с неработающими механизмами, доводя действия матросиков до автоматизма (типа имитации действий: там повернуть рычажок, тут щёлкнуть тумблером и так далее). А уж потом и в короткие эволюции крейсера в море. Радовало хоть то, что доходяг-срочников было не более трёх десятков – основной экипаж состоял из офицеров и контрактников.
На командование он был не в обиде, понимая – если бы не обстоятельства с ускоренным вводом в эксплуатацию «Нахимова», то ему вообще не видеть этой должности. Проблема для него была в друго́м.
С некоторых пор Терентьев заметил, что любовь к морю изменила свой идеалистический окрас. Месяцы рутинной службы на берегу сыто расслабляют: когда приходишь на корабль от уюта и домашних котлет как на какой-нибудь завод-фабрику, только что выслушивая бравые рапорты у трапа и на мостике.
«Даже брюшко появляется», – с лёгким презрением думалось ему.
Но эта идиллия с берегом длится недолго, и незаметно подкрадывается нудящее ощущение скуки и некий зов моря. И уже вступив на палубу, протопав по переходам, поднимаясь на мостик, вдруг замечаешь, как в тебя проникает через подошву ботинок затаённая вибрация не замолкающих механизмов. И ты невольно достраиваешь в мозгу многоэтажную конструкцию корабля, понимая его величие и силу: начиная от чутких «ушей» локаторных антенн, через посты различных БЧ и покоящихся в контейнерах боевых ракет, выжидающих своего часа, до необузданной, но прирученной энергии ядерной установки.
Последующий выход в море переполняет эйфорией ожидания новизны, сопровождается неким чувством привычной значимости. Однако эта жажда странствий оказывается быстро насыщаемой. Почти мальчишеский восторг куда-то улетучивался, заполняясь учебными или, естественно, условными боевыми буднями. Тянет назад, домой…
– Стар ты стал, – говаривал он порой, ловя себя на очередном хмуром ворчании. И тут же отшучивался: – Не дождётесь!!!
Как водится, оправдывая себя той или иной причиной этого самого недовольства, находя основной довод – «ответственность». Может, в этом и были основания у командования КСФ назначить именно его командиром «Петра» – спокойного, рассудительного и не особо рвущегося в боевые походы, пока крейсер вынужденно простаивает?
«Нет! Не смеётся, – Терентьев уже не столько всматривался в теряющийся в сером мареве горизонт, сколько к своим ощущениям, – оно сразу как-то зловеще ухмылялось. Изначально».
В этот раз из штаба дали добро пробежаться подальше, даже отработать взаимодействие с новеньким СКР «Туман» учебную задачу по противолодочному поиску. Да и сам Терентьев небезосновательно считал – теорию надо подкреплять усердной практикой.
В роли «противника» намечалась новейшая дизель-электрическая лодка проекта 677 под шифром «Лада», вышедшая с пункта базирования на последоковые мероприятия.
Подводники в играх участвовать не собирались. У подплава свои заморочки: дифферентовка, погружение на рабочую глубину, проверка герметичности прочного корпуса. Но поработать по ним издалека разрешили.
Тут главное было не мешать подводникам, не заходить за «забор» (линию разграничения на карте).
В общем, ничего сложного не намечалось – обычная отработка противолодочного поиска в заданном квадрате.
– От буя до буя! – по-своему интерпретировал капитан второго ранга Скопин – старший помощник командира корабля.
Снялись с бочки, вышли в Баренцево и почти сразу на радарах поймали обещанного погранцами супостата – крутится у границ территориальных вод.
Дали полный ход и вскоре установили визуальный контакт. Опознали норвежский корыто-корвет типа «Нордкап» – ровесник «Петра» .
«Амеры – те обычно отбегают подальше наших от “Гранитов”, – Терентьев в бинокль рассматривал маячивший на траверзе всего в тридцати кабельтовых норвежский корабль, – а эти – викинги, блин, как ни в чём ни бывало крутятся у самых тервод. Гадово племя!»
Не любил он их, таких правильных, цивилизованных….
«Европейцев, мать их, с их так называемыми ценностями. Зато когда страна была в беде-разрухе, эти все лезли – раздербанить, урвать кусок. Вся эта АНТАНТА. Что характерно, и норвежцы туда же – выхватить себе добычи, пока по зубам дать не могут .
Понятно – давно это было, но чем они лучше сейчас? Считают себя тут хозяевами моря, устраивая “рыбные войны”, с ими же выдуманными правилами и ими же порой нарушаемыми».
«Туман» пристроился в кильватер «Петру». Держась территориальных вод, двинули в заданный район. Норвежцы, естественно, увязались, следуя на траверзе.
Вышли в «свою» зону, почти к самому рубежу разграничения районов с подводниками. Гидроакустического контакта с «Ладой» установить не удалось. Не отвечала подлодка и по звукопроводной связи.
Название: Одинокий рейд
Писатель: Александр Плетнёв
Год: 2017
Издательство: АСТ
Жанры: Попаданцы, Историческая фантастика, Боевая фантастика
О книге «Одинокий рейд» Александр Плетнёв
Всем поклонникам сюжетов про попаданчество и военной фантастики рекомендуется. Книга «Одинокий рейд» разительно отличается от себе подобных, расширяя рамки сознания и погружая читателей в истинное удовольствие от качественной фантастики.
Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий» проекта «Орлан» вооружен двадцатью мощными противокорабельными ракетами, почти сотней дальнобойных и зенитных ракет ближнего радиуса действия. Не считая противоминных средств, десятков торпед, трёх вертолётов и артиллерии. И надо же было такому случиться, чтобы он перенесся в недалекое прошлое… Думаете, оборудованному оружием по новейшим технологиям кораблю нечего бояться?
На этот раз корабли российского флота оказываются втянутыми в боевые действия между двумя странами, к которым Россия не имеет никакого отношения. Александр Плетнёв пишет легким стилем, читать произведение – настоящее удовольствие, особенно мореманам, повернутым на морских баталиях.
«Одинокий рейд» переносит читателей в южную Атлантику недавнего прошлого. Маленькая краткосрочная война, о которой знают лишь любители новой истории, оказывается в центре сюжета книги.
Экипажу приходится вступить в бой. Враг – со всех сторон, ибо крейсер – «белая ворона» для всех.
Богатая фантазия создателя и постоянная интрига делают повествование насыщенным и уникальным в своем роде.
Индивидуальность писателя-фантаста проявляется в манере и стиле повествования, в языке, в словарном запасе, начиная от технических терминов до «сленга» моряков.
Тема «наши военные в прошлом» весьма актуальна в современной литературе. Ее часто используют, но не во всех случаях удачно. Здесь же претензий к автору нет. Произведение рассчитано на мужскую половину читателей, начиная с подросткового возраста.
Всем желающим скачать эту неординарную книгу про военное попаданство и прогрессорство предоставляется такая возможность на нашем литературном портале.
«Одинокий рейд» читается без чувства оскомины на зубах. Хорошо изложенный сюжет, сдобренный знанием новейших военных технологий и геополитических нюансов эпохи, скрасит ваш досуг. Стоит прочитать!
На нашем литературном сайте books2you.ru вы можете скачать книгу Александр Плетнёв «Одинокий рейд» бесплатно в подходящих для разных устройств форматах — epub, fb2, txt, rtf. Вы любите читать книги и всегда следите за выходом новинок? У нас большой выбор книг самых разных жанров: классика, современная фантастика, литература по психологии и детские издания. К тому же мы предлагаем интересные и познавательные статьи для начинающих писателей и всех тех, кто хочет научиться красиво писать. Каждый наш посетитель сможет найти для себя что-то полезное и увлекательное.
Не, ну не мудаки? - наливался возмущением старпом. - «Осторожно» это как? Чтобы их акустики нас прозевали? Лодка на тесте, взбредёт им в голову неожиданно всплыть… и угораздит аккурат нам под киль.
Значит так, - принял решение командир, - идём за «забор», ход полный - так нас точно услышат. Милю. Затем циркуляция - выходим. СКРу оставаться в зоне маневрирования - вести акустический поиск.
А бедовый подплав действительно решил поиздеваться над коллегами-надводниками - и тоже подошли к границе. Подкрались совершенно незаметно.
Тихие они очень - «Лады».
И когда ТАРК взбаламутил воду винтами, тут же вышли по «звукоподводной», передав условным: «вы торпедированы». И ничего лучше не придумали, как всплыли под перископ.
Чего они не учли, так это циркуляции тяжелого крейсера. Тяжёлого во всех отношениях, имеющего нехилую инерцию.
Перископ прямо по курсу, пять кабельтовых! - заорал сигнальщик.
Стоп машина, - немедленно среагировал командир, взглянув на лаг и возрадовавшись, что корабль не успел набрать полные тридцать два узла.
Следом команда - и рукоятки машинного телеграфа дважды отыграли на «самый полный назад», затем на «стоп» и снова на «полный назад». То есть отработали максимально возможный задний ход. Распоряжение ушло трансляцией по всем линиям связи и отдельно в ПЭЖ [ПЭЖ - пост энергетики и живучести.] (так положено).
Вот на этом тягучем моменте пришлось поволноваться. Перископ приближался, отрабатывать рулями было не совсем разумно из-за заноса кормы. Решение было принято правильное - только «полный назад». Машины надрывали винтами воду в реверсе…
И наконец, крейсер, замедлившись, попятился… попятился, да так бодро, что даже кильватерный след от носа появился. Кто-то в рубке вздохнул с облегчением.
А как всегда не сдержанный на язык Скопин вроде бы не к месту, но по эмоциональному окрасу вполне подходяще ляпнул:
Лежу я на ней… спрашиваю: «Тебе не тяжело?» А она в ответ томно: «Это приятная тяжесть!»
И понимай, как знаешь. А никто и не переспрашивал - заняты!
Отработали «стоп машины» и «малый вперёд», довершив циркуляцию.
Атомный исполин, выписав замысловатые элементы движения, под любопытными взглядами скандинавов лёг на курс вдоль условной границы разграничения.
А подводники по радиосвязи, как ни в чём не бывало, выразили своё неудовольствие, что крейсер влез в их район, убрали все свои штыри и мягко растворились под водой. Точнее, попытались - с «Тумана» доложили, что акустический контакт с лодкой не утерян, и «скинули» на БИЦ [БИЦ - боевой информационный центр.] крейсера пеленг и расчётный курс субмарины. Началось то, зачем пришли - прогон акустических систем и молодых специалистов в противолодочном поиске.
Размотали за кормой буксируемую гидроакустическую антенну, и пошла работа.
Но учебная отработка на «своих» плавно (а точнее неожиданно) перешла в кошки-мышки с «чужими».
Сначала с БИЦа на мостик «стуканули», что по линии особого отдела пришла срочная «секретка». Следом заявился сам особист - доложил-положил дешифровку и по-быстрому ретировался, потому как имел вид бледный и болезненный.
Терентьев не успел ещё с ней ознакомиться, как пришла новая вводная из штаба - подтверждали сведения, полученные от разведчиков.
Суть была в нахождении в их секторе британской подводной лодки.
Осведомленность командования включала даже тип и название: ПЛ - атомная торпедная. «Артфул». Совсем свежей постройки.
Нащупали «британца» там, где и ожидали - под килем «Нордкапа». И сразу стали понятны странности эволюций этой посудины с надписью «KYSTVAKT» [«KYSTVAKT» - «береговая охрана» (норв .).].
«Интересно, если бы не наводка из штаба флота, наши слухачи смогли бы её обнаружить?» - мрачнел мысленно Терентьев.
«Норвежец» своими винтами весьма эффективно забивал все шумы атомохода, и ходили они как привязанные, словно тренировались уже где-то такой слаженности.
Как бы то ни было, с «Тумана» доложились об установлении гидроконтакта весьма скоро.
Задачи по отработке взаимодействия никто не отменял, но решили отказаться от использования вертолётов в гидроакустическом поиске, чтоб не пугать потенциального противника - пусть думают, что мы не знаем про лодку.
Так и крутили до темноты, то расходясь с «натовцами», то сокращая дистанцию, то теряя гидроакустический контакт с «британцем», то снова восстанавливая.
Ночью то же самое, только не таясь, «поглядывали» друг на друга, облучая радарами.
А утром «Нордкап» убежал в сторону своих берегов, буквально бросив подлодку. Это было любопытно наблюдать - как потерявший свою тактическую накидку-невидимку «британец» сначала притаился, скользя под водой на скорости не более двух узлов, словно в растерянности, а потом надо было быть дураком, чтобы не понять, что он обнаружен. Тогда уже не скрываясь, субмарина, развив двадцать узлов, направилась на северо-запад.
«Туман» увязался следом, забрасывая навесик из гидроакустических буёв с вертолёта, чем удавалось сравнительно легко сопровождать субмарину. «Артфул» дал максимальные 29 узлов, уходя по струнке, тем самым выказывая намерение оставить этот район. Ко всему из штаба пришла «квитанция»: «…в целях ненагнетания обстановки и во избежание провокаций…» и новые вводные. Сторожевик, лениво выписав пенную дугу, лёг на обратный курс.
Вскоре командир «Тумана» передал на крейсер, что перехватил радиообмен по пеленгу подлодки.
«Наверняка на перископ всплыли, пытаются у своих прояснить обстановку через спутник связи», - пришёл к простому выводу Терентьев, отдавая распоряжение «отбой учебно-боевой».
СКР «Туман» отработал положенную программу с новейшей аппаратурой для обнаружения неатомных (особо бесшумных) подводных лодок. И как тактично выразился командир сторожевика, теперь требуется «заводское тестирование».
«Туман» ушёл на базу.
«Петру Великому» следовало выйти в другую расчётную точку.
Баренцево море. Несколько часов спустя
С мостика Терентьев наблюдал, как две маленькие точки-мухи над морем медленно обретают очертания, превращаясь в винтокрылые машины.
Больше глазу не за что было зацепиться - разбегающаяся во все стороны ширь моря превращалась в однородную серую массу, сливающуюся с по-прежнему таким же свинцовым небом.
Более-менее крупные айсберги ожидались ближе к Шпицбергену, однако сейчас не было видно ни одной приличной льдины.
«Но, судя по крепчающему северо-восточному ветру, ледники в нашу сторону погонит с Земли Франца-Иосифа».
Ухудшение погоды не удивляло, воспринималось как неизбежное зло северных условий мореплавания.
«Скоро стемнеет. Если разыграется шторм, не помогут и успокоители качки. Не хватало, чтобы кто-нибудь из парней гробанулся или ударил машину о палубу».
Он вдруг почувствовал навалившуюся усталость и ноющую головную боль. Сказывались напряжение последних суток и дёрганые вводные из штаба флота.
Наполнив стакан воды, он проглотил пару обезболивающих таблеток, украдкой заметив понимающий, почти сочувствующий взгляд вахтенного, что было неприятно, словно его уличили в слабости.
«Чёрт побери! - выругался он мысленно. - Завалишь вот так голову всякими заумностями, и мозги начинают распухать, не вмещаясь в голове. Так и хочется сделать дыру в черепе и выпустить всех этих мух вместе болью».
Экипажу приготовиться к приёму вертолётов. Авиагруппе вернуться на крейсер, - приказал Терентьев вахтенному офицеру, - в связи с ухудшением погодной обстановки. В журнале сделать соответствующую запись.
Поочерёдно в течение получаса два «камова» без проблем оседлали пятачок на корме крейсера. Хотя вторую машину опускали в ангар уже с матами - к тому моменту корабль вошёл в зону низких кучево-дождевых облаков, и, несмотря на устойчивую палубу, порывы ветра потрепали ангарную команду.
Вовремя, - старпом появился в ходовой рубке слегка взъерошенный, поправляя пилотку на влажных волосах, - шквалит - весь ангар в лужах.
Вот, - Терентьев протянул ему листок радиограммы, - не вовремя!
Сообщалось об аварии на британской подводной лодке «Артфул» с её координатами. Из штаба флота приказали оказать содействие, при этом имелось в виду лишь выслать вертолёт. Затем следовало подтверждение норвежской авиации по её местоположению.
И как всегда - срочно! - негодовал Терентьев. - В этом весь флот! Всё что ни делается - всё непременно срочно! А сами британцы с ПЛ молчат и на запросы не отвечают! Что у них произошло - тоже не известно. Даже сигнала бедствия не шлют.
Так, может, у них капитаном какая-нибудь Сара Уэст.
Какая такая Сара?
У бриттов фрегат «Портленд» - командиром баба, - пояснил старпом, - вот и представь, ей бы SOS послать, а она менжуется в сомнениях - не примут ли её «сос» за сексуальное желание?
Реакция на цитрамон у Терентьева была своеобразная - боль как бы доходила до своего почти невыносимого пика, а потом резко отступала. Сейчас наступил именно самый болезненный момент. Поэтому на попытку Скопина схохмить он скривился без какого-либо энтузиазма.
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Александр Плетнёв
Одинокий рейд
Баренцево море.
Зачастую мы состоим из кучи незаметных и обыденных мелочей,
нежели из чего-то большого и важного.
Как там в песне: «…а море смеялось…»??!! Хрен оно смеялось. Здесь, в северных широтах, да ещё в это время года оно, как правило, хмурое, как и небо, набрякшее свинцом низких облаков, плюющееся льдящимися каплями. И ветер, сырой и промозглый, треплющий колючим скрабом мóроси и снежинок единственное, что не укрыто под штормовым плащом – лицо.
Терентьев щурился на ветер, закрывая наветренную щёку отворотом капюшона, глядя с открытого мостика, как при очередной смене курса, крейсер подставляет то одну скулу под удары волн, то другую. Впрочем, при таком волнении, на 16 узлах, 26 000-тонный корабль стальным монолитом взрезал неспокойное Баренцево море, словно не замечая взлохмаченных волн, отбрасывая пенные усы уже ближе к полубаку – следствие большого развала носовых обводов. Иной раз особо рьяная волна вздымала тучи брызг, но высокая носовая конечность и в худшую погоду не допускала забрызгивания палубы.
Взгляд невольно скользнул на рядки крышек-люков, закрывающих главный ударный комплекс – двадцать крылатых ракет «Гранит».
«Всё-таки смеётся, – сделал вывод капитан 1-го ранга Терентьев, командир атомного крейсера «Пётр Великий», – только недобро, как-то, пакостно».
После его вступления в должность командира корабля, крейсер в основном торчал у причальной стенки, лишь пару раз выходя на выполнения учебных задач по стрельбам и маневрированию. Однако эволюции корабля были ограничены по длительности. Экипаж на «Петре» был не доукомплектован и ко всему ещё многие матросы и даже офицеры были новичками. Причина была в систершипе «Петра» – крейсере «Адмирал Нахимов», модернизация и ремонтные работы на котором подходили к завершению. На спешно доведённый до ума «Нахимов», просто не успевали набрать и обучить экипаж. Фактически полный апгрэйд по радиоэлектронной аппаратуре и новым системам вооружений требовал новых людей, с которыми тесно работали заводские специалисты. Но большинство же БЧ1
БЧ – боевая часть.
Таких как ходовая, румпельная и остальные основные системы остались фактически прежними. Вот этих парней из экипажа «Петра» и забрали на новообкатываемый крейсер.
Командование божилось, что, как только они натаскают там своих новобранцев – людей вернут. Терентьев же не особо в это верил и гонял своих в хвост и гриву. Сначала у причальной стенки по теории и с неработающими механизмами, доводя действия матросиков до автоматизма (типа имитации действий: там повернуть рычажок, тут щёлкнуть тумблером и т. д.). А уж потом и в короткие эволюции крейсера в море. Радовало хоть то, что доходяг-срочников было не более трёх десятков – основной экипаж состоял из офицеров и контрактников.
На командование он был не в обиде, понимая – если бы не обстоятельства с ускоренным вводом в эксплуатацию «Нахимова», то ему вообще не видеть этой должности. Проблема для него была в другом.
С некоторых пор Терентьев заметил, что любовь к морю изменила свой идеалистический окрас. Месяцы рутинной службы на берегу сыто расслабляют: когда приходишь на корабль от уюта и домашних котлет, как на какой-нибудь завод-фабрику, только что, выслушивая бравые рапорты у трапа и на мостике.
«Даже брюшко появляется», – с лёгким презрением думалось ему.
Но эта идиллия с берегом длится недолго и незаметно подкрадывается нудящее ощущение скуки и некий зов моря. И уже вступив на палубу, протопав по переходам, поднимаясь на мостик, вдруг замечаешь, как в тебя проникает через подошву ботинок затаённая вибрация не замолкающих механизмов. И ты невольно достраиваешь в мозгу многоэтажную конструкцию корабля, понимая его величие и силу: начиная от чутких «ушей» локаторных антенн, через посты различных БЧ и покоящихся в контейнерах боевых ракет, выжидающих своего часа, до необузданной, но прирученной энергии ядерной установки.
Последующий выход в море переполняет эйфорией ожидания новизны, сопровождается неким чувством привычной значимости. Однако эта жажда странствий оказывается быстро насыщаемой. Почти мальчишеский восторг куда-то улетучивался, заполняясь учебными или, естественно, условными боевыми буднями. Тянет назад, домой…
– Стар ты стал, – говаривал он порой сам себе, ловясь на очередном хмуром ворчании. И тут же отшучивался, – не дождётесь!!!
Как водится, оправдывая себя той или иной причиной этого самого недовольства, находя основной довод – «ответственность». Может в этом и были основания у командования Севморфлотом назначить именно его командиром «Петра» – спокойного рассудительного и не особо рвущегося в боевые походы, пока крейсер вынужденно простаивает?
«Не! Не смеётся, – Терентьев уже не столько всматривался в теряющийся в сером горизонт, сколько к своим ощущениям, – оно сразу как-то зловеще ухмылялось. Изначально, когда мы выходили на эту отработку взаимодействия с новеньким СКР «Туман»2
СКР «Туман» – сторожевой корабль проекта 11540 предназначен для поиска, обнаружения и слежения за подводными лодками противника, обеспечения противокорабельной и противолодочной обороны боевых кораблей.
В это раз из штаба дали добро пробежаться подальше. Да и сам Терентьев небезосновательно считал – теорию надо подкреплять усердной практикой (экипажу).
Снялись бочки, вышли в Баренцево и почти сразу на радарах поймали супостата – крутится у границ территориальных. Дали полный, вскоре установили визуальный контакт – опознали норвежский корыто-корвет типа «Нордкап» – ровесник «Петра»3
Норвежские корабли береговой охраны типа «Нордкап» и «Пётр Великий» – тяжёлый атомный крейсер типа «Орлан» вошли в состав своих флотов в восьмидесятых годах 20 века.
Амеры – те обычно отбегают от дальности наших «Гранитов», а эти – викинги, блин, как ни в чём ни бывало – крутятся на самой грани, воду винтами колошматят. Гадово племя!
Не любил он их, таких правильных, цивилизованных, европейцев мать их, с их так называемыми ценностями. Зато когда страна была в беде-разрухе, эти все лезли – раздербанить и урвать кусок. Вся эта АНТАНТА, и что характерно, и норвежцы туда же – выхватить и себе добычи, пока по зубам дать не могут4
Начиная с апреля 1920 года норвежские промысловые суда вторгались во внутренние воды РСФСР – от Мурманска до Архангельска, варварски истребляя десятки тысяч тюленей. Зачастую их сопровождали норвежские военные корабли, которые открывали артиллерийский огонь по русским пограничным катерам. Лишь с появлением в 1933 году на Баренцевом море первой группы советских боевых кораблей вторжения норвежцев прекратились.
Понятно, давно это было, но чем они лучше сейчас? К рыбакам нашим пристают, считают себя тут хозяевами моря, с ими же выдуманными правилами, и ими же порой нарушаемыми».
Странности эволюций посудины с надписью «KYSTVAKT» 5
«KYSTVAKT» – «береговая охрана» (норвеж.).
Разрешились, когда из штаба пришла вводная о нахождении в их секторе британской подводной лодки. Осведомленность командования включала даже тип и название ПЛ – атомная торпедная. «Артфул». Совсем свежей постройки.
«И вот скажите, за каким чёртом ей тут шариться»?
Нащупали её там, где и ожидали – под килем «Нордкапа».
«Интересно, если бы не наводка из штаба флота, наши слухачи смогли бы её обнаружить»? – Мрачнел мысленно Терентьев.
«Норвежец» своими винтами весьма эффективно забивал все шумы атомохода, и ходили они как привязанные, словно тренировались уже где-то такой слаженности.
Как бы то ни было, с «Тумана» доложились об установлении гидроконтакта весьма скоро.
Задачи по отработке взаимодействия никто не отменял, но решили отказаться от использования вертолётов в гидроакустическом поиске, чтоб не пугать потенциального противника – пусть думают, что мы не знаем про лодку.
Так и крутили до темноты, то расходясь с «натовцами», то сокращая дистанции, то теряя гидроакустический контакт с «британцем», то снова восстанавливая.
Ночью то же самое, только не таясь поглядывали друг на друга, облучая радарами.
А утром объявили боевую тревогу. И вымотанные за ночь экипажи взбадриваемые адреналином в полном напряжении приводили свои системы в боевую изготовку, понимая – всё по серьёзному. В молчаливых переглядах экипажей и меж деловыми рапортами витало слово «война». Реально нервно подрагивали пальцы на командных ключах «пуск», и в любую секунду готова была слететь команда «огонь». Уже не скрываясь, были взяты в прицел «Нордкап» и британская ПЛ.
Несмотря на лаконичность распоряжений и сообщений из штаба, Терентьев углядывал в них откровенное невладение информацией. Всё что удавалось узнать – поступало из общественных теле– и радиоканалов каналов.
Напряжение немного спало, когда «Нордкап» убежал в сторону своих берегов, буквально бросив подлодку. Это было любопытно наблюдать – как потерявший свою тактическую накидку-невидимку, «британец» сначала притаился, скользя под водой на скорости не более 2 узлов, словно в растерянности, а потом надо было быть дураком, чтобы не понять, что он обнаружен. Тогда уже не скрываясь субмарина, развив 20 узлов направилась на северо-запад.
«Туман» увязался следом, забрасывая навесик из гидроакустических буёв с вертолёта, чем удавалось сравнительно легко сопровождать субмарину. «Артфул» дал максимальные 29 узлов, уходя по струнке, тем самым выказывая намеренье оставить этот район. Ко всему из штаба пришла «квитанция»: «…в целях не нагнетания обстановки и во избежание провокаций…». Сторожевик, лениво выписав пенную дугу, лёг на обратный курс.
Однако вскоре командир «Тумана» предал на крейсер, что перехватил радиообмен по пеленгу подлодки.
«Наверняка на перископ всплыли и тоже пытаются у своих прояснить обстановку через спутник связи, – пришёл к простому выводу Терентьев, – представляю, как они там теперь озадачены!
Что ж действительно творится на белом свете-то? Вот так, совершенно неожиданно приходит понимание, что логика и законы, которыми руководствуется этот мир, вдруг могут быть нарушены.
Это как он иногда, смотря на взлетающий аэробус или даже простой патрульный самолёт, вдруг воображал, что пилот не справляется и машина падает, сваливаясь на крыло, круша дома, полыхая и взрываясь.
Впрочем, подобные киношные ролики и даже реалистические имеют место быть. Тогда более радикальное – смотреть на привычный загородный пейзаж и вдруг представить, что началась война, и там, полностью ломая знакомую картинку, встаёт атомный гриб потрясающий своей убийственностью и грандиозностью.
Но пять же, это не выходит за рамки физики нашего мира. Но если верить этой радиопанике (ну не могли же они все сойти сума??!!), и это действительно – японцы!!! Из прошлого века!!! Эти «Зеро», Ямамото и прочее… Дурдом»!
– Американцы получили себе ещё один «день позора»6
Так называют американцы 7 декабрь 1941 года – день нападения японцев на Пёрл-Харбор.
, – потом прокомментирует старпом, – и мир уже никогда не будет прежним. Получается, что теперь можно верить во всё: в марсианские треножники, попаданцев-альтенативщиков, гитлеровскую тибето-вундервафлю. А ведь действительно!!! Не удивлюсь если на нашу многострадальную землицу снова хлынет «Барбаросса».
Он оказался прав. Но сначала по планете прокатился компьютерный вирус, поразивший большинство спутников, нарушивший связь и сеть интернета, и как оказалось весьма навредивший «военной машине» НАТО.
На «Петре» особых сбоев в электронике не зафиксировали – лишь исчезли с контроля сигнатуры пары спутников связи. Сообщалось даже о глюках у всякой электронной бижутерии типа ноутов, смартфонов и т. д. Терентьев не поленился сходил к себе в каюту, запустив ноутбук. Но и тот у него был не совсем новым и вполне исправно загрузился. А вот с СКР «Туман» доложили, что то самое новейшее, что на него установили – чувствительная аппаратура для обнаружения неатомных (особо бесшумных) подводных лодок, «требует заводского тестирования», как тактично выразился командир сторожевика. «Туман» ушёл на базу. Штаб заверил, что выслал замену.
А пока крейсер остался один и тоже оттянулся южнее, с целью иметь на случай прикрытие базовой патрульной авиации.
В три по Москве подошли МПК «Онега» и ЭМ «Ушаков»7
Малый противолодочный корабля проекта 1124М «Альбатрос». Эскадренный миноносец типа «Сарыч» – «Адмирал Ушаков».
А через 15 минут лопнул, расползаясь, гнойник гитлеровского нашествия.
На «Петре» весьма чётко ловилась финская новостная радиостанция «Yle», ведущая в том числе и на русском языке. Финны старательно собирали информацию со всевозможных источников и ретранслировали, наверняка испытывая безмерную радость, что их самих не зацепил этот ремикс прошлой войны: не воскресли их великие манергеймы и на «границе трёх перешейков» всё спокойно8
В ходе второй мировой войны Финляндия выступала на стороне стран Оси с целью возвращения-отторжения территории у СССР до «границы трёх перешейков» (Карельского, Олонецкого, и Беломорского).
И действительно, не смотря на неполные, а порой противоречивые данные, эта немецкая «Барбаросса», имела локальный характер, словно нарезанная из кусков.
* * *
Жёсткие бои шли в приграничье Белоруссии. Нашлась у них светлая голова, которая предположила и остереглась, накрутив настройки в армии до уровня: «внимание» и «чрезвычайно». Тем более у белоруссов было время среагировать, пока немцы шумели и катили по Польше до границы.
Не было никаких шансов у Украины: ни в прозорливости командования, ни в боеспособности, ни… в желании, что ли… Немцы, словно податливое масло промяли пограничные пункты и кордоны «нэзалэжной», побивая даже рекорд 22 июня сорок первого, сходу прорываясь на Киев.
Во Львове высыпали встречать победный вермахт местные нацики, так на них и внимания не обратили, коптя выхлопом панцеров, катили дальше, по ходу потроша магазины, рассовывая по карманам, закуривая ароматные сигареты. Ещё не придя в себя от реалий 21 века, воспринимая происходящее как должное, считая открывшийся мир своей законной добычей.
11 армия вермахта легко взяла Кишинёв и, встретив лишь неожиданный отпор близ Тирасполя в районе так называемого Приднестровья, тактически обошла очаги сопротивления, выдвинулась к границам Одесской области.
Что касается прибалтийских стран, то казалось, что они вообще не оказывали сопротивления. Всё их бряцанье натовским оружием оказалось откровенным пшиком – ребята попросту халявили, играя на антагонизме к России.
В Риге фактически парадный вход солдат вермахта и 3-й танковой дивизии «Тотенкопф», где немцев встречали дряхлые ветераны СС, наивные энтузиасты и мэр города лично (в его последующих комментариях – в целях предотвращения кровопролития), закончился кровавой бойней. «После акции террориста одиночки, последующий ответный огонь, вызвал панику и многочисленные жертвы среди мирного населения…» (по официальному заявлению уже президента Латвии). По факту – ветеран, уже советских войск, стреляя из неустановленного стрелкового оружия по марширующим гитлеровцам ранил командующего дивизией «Мёртвая голова» обергруппенфюрера СС Теодора Айке. Взбешённые эсэсовцы открыли беспорядочный огонь по встречающим, а к вечеру, пришедший в себя после ранения Айке, приказал устроить в Каунасе местную «ночь длинных ножей».
Чего однозначно не случилось в это раз, так это успешных бомбардировок городов. Против высокотехнологичных средств ПВО у «Люфваффе» практически не было шансов. Лишь с десяток «Хейнкелей» смогли отбомбиться по Киеву, да несколько бомб и сбитых самолётов упали на Одессу. У поляков было похуже, но и те накрошили немало бомбовозов.
Согласно оборонному договору с Белоруссией, русская авиация помогала сжигать танки Гудериана у Бреста, а потом, перебросив ударную эскадрилью Ми-28 под Житомир на комфортно катящие по дорогам 21 века подвижные части вермахта, остановила «Ганомаги» в каких-то 50-и километрах от Киева.
Вообще, на Белорусском и Украинском направлении немецких ударов Россия включилась с заметным опозданием, что позже вызвало ворчание в Раде, дескать, Россия опять прикрылась буферными государствами.
Однако в Калининградской области с самого начала шли запутанные бои с арьергардом немецких войск, наступающих на Прибалтику.
Балтфлот в целом прошляпил, однако ни один бомбардировщик Геринга до Питера не долетел. Командир эскадренного миноносца «Настойчивый», нёсшего службу в Финском заливе, едва РЛС выдала азимут, дальность, высоту и количество целей, не сомневаясь в намереньях нарушителей, отдал приказ на поражение. Эсминец расстрелял на средней дальности весь комплект ЗРК «Ураган», затем буквально срезáл «Юнкерсы» и «Хейнкели» из шестистволки, добив и её боекомплект до «железки»9
ЗРК «Ураган-Торнадо»(48 ракет). Ак-630 – 30мм шестиствольная автоматическая корабельная артиллеристская установка (Скорострельность 4000–5000 выстрелов в минут, боекомплект – 12000 выстрелов).
Присутствие американских кораблей в Чёрном море, автоматически предполагало бдительность Севастопольской базы России. Когда на радарах засветились неидентифицированные воздушные цели, черноморский флот вышел в море, плотно прикрыв своими силами побережье от Измаила до Новоросса. Одесса наполнилась парнями в тельниках и чёрных бушлатах с российскими лычками, несмотря на завывания некоторых правительственных чиновников Украины.
А с фактом появления в Атлантике линкора «Бисмарк», штаб Севморфлота не исключил аналогичного рейда крейсера «Адмирал Шеер». Хотя обнаружить такой крупный корабль было бы проще, чем гоняться за подлодками «кригсмарине», имея ко всему за спиной такие беспомощные объекты, как нефтяные платформы.
Этим же, кстати, были озабочены и норвежцы.
* * *
– Нам приказано действовать совместно с ВМФ Норвегии, – известил офицеров Терентьев, – даже эту британскую лодку подключили. Дали коды и параметры связи.
– Операция «Вундерланд» 10
«Вундерланд» – безуспешная операция Кригсмарине, предпринятая в 1942 году в Карском море с привлечением тяжёлого крейсера «Адмирал Шеер».
Не верю я в «Шеер»! – Со знанием дела выдал старпом. Старший помощник командира капитан второго ранга Скопин частенько ковырялся в интернете, увлекаясь историей войн, не брезгуя и художественными альтернативными вариантами, поэтому по истории ВОВ наверное знал всё.
– Почему?
– Так это ж было в сорок втором, а к нам немчура вся из сорок первого высыпала.
– А «Бисмарк» потопили не в сороковом случаем?
– В сорок первом, но в мае, – Скопин был всё так же – безапелляционен.
– Ну, вот видишь – разброс по датам. Так что возможность «Шеера» не исключается.
– Норвежцы выходили на связь, – вмешиваясь в обсуждение, подтвердил полученные ранее данные командир БЧ 4, – а бритты молчат – гордые.
– А и ну их, – отмахнулся Терентьев.
* * *
В 08:20 поступил очередной доклад о воздушной цели. Полёты российской военной авиации фиксировались регулярно, дисциплинировано обозначили себя пара норвежских патрульных самолёта. В это раз неизвестная машина не отвечала на запросы, выходя на пересечку курса русских кораблей.
– 354 раздел 8. Цель воздушная, одиночная, малоскоростная, чужая. Сопровождаю.
На мониторах пошли изменяющиеся данные по пеленгу, высоте, скорости, курсу, монотонно дублирующиеся вслух оператором.
– Нас заметил – курс сменил, – прокомментировал старпом, – любопытный, решил поближе подойти.
В любую секунду могла прозвучать команда на поражение цели. Однако привычный к реактивной авиации, командир медлил, понимая, как тянутся минуты.
Мощный морской бинокль приблизил неизвестный самолёт, но профиль его курса (прямо на крейсер) не позволял рассмотреть опознавательные знаки.
– Винты, два мотора. У него радио-то есть? – Не отнимая бинокля от глаз, осведомился Терентьев, – запросите его…
В этот момент самолёт заложил вираж, уходя на разворот.
– Немец, – старпом словно разглядел кресты на плоскостях, – сбиваем?
– Ракету на него жалко, – деланно вяло ответил Терентьев.
Скопин бросил недоумённый взгляд.
– Сколько стоит зенитная управляемая 9М 3 и-и-и-и…, по-моему, единички ещё? – Не стал себя затруднять полным цифровым индексом ракеты Терентьев. И не дожидаясь ответа, – правильно! Дохрена!
– И из стволов достали бы, а? – Старшему помощнику явно хотелось повоевать.
– Ну? Вот куда пошёл этот ас-немец, мать его? – Терентьев и сам заметил, что его голос стал нравоучительным и противным, – на пеленг «Нордкапа» – он там «Голиаф» прикрывает11
«Голиаф» – крупнейшая нефтяная платформа в Баренцевом море.
Вот и предупредите норвежцев, пусть нордические ребята меж собой сами разбираются.
Оформив распоряжение командира, помощник вернулся к теме немецкого самолёта:
– По-моему это «сто десятый» был, «мессер». Двойной киль…, – однако, не увидев интереса у присутствующих, старпом со скрытой досадой замолк.
На крейсере регулярно получали новые информационный вводные из штаба флота с целью предупредить, с какими реалиями может столкнуться соединение. Так же Терентьев приказал отслеживать по возможности все новостные сообщения, как и с другой части континента, так и ближайшей финской радиостанции. И естественно докладывать ему о чём-либо важном. Не смотря на попытки американских военных, скрыть свои неудачи, уже всему миру было известно об ощутимом разгроме US NAVY.
«И весьма немаленького этого «нэви», блин».
Это заставляло Терентьев весьма серьёзно отнестись к возможностям противника. Хотя самолёт – «Мессершмит -110», если верить Скопину, его не впечатлил.
В «Шеер» уже не верилось – его бы уже заметила авиация, а вот подводные лодки….
По оперативке штаба – на Балтике и даже в северном море гитлеровские субмарины уже отметились.
«И норвежцы уж больно любезные, дескать, совместные действия по охране акватории Баренцева моря, типа, допускается расширить зону патрулирования российским кораблям».
А где же их весь, тоже, кстати, немалый флот?
Один занюханный «Нордкап» тут гоняют, да пара патрульных самолётов нарисовалась. Видите ли «расширить зону»! А вот хрен вам»!
Вышедшие из Североморска малые противолодочные корабли уже разбегались в линию на север, перекрывая от Вайда-Губы, что на Рыбачьем полуострове, 200 миль территориальных вод.
Терентьев собирался построить маневрирование своего соединения так же – фронтом, примерно вдоль 32 параллели, тем не менее, намерено не заходя за компромиссную линию разграничения в норвежскую зону.
«Онега», имея автономность всего 9 суток располагался южнее. Следом был сектор патрулирования «Ушакова». Район крейсера «Петр Великий» был мористее, тем более три его вертолёта позволяли охватить значительное пространство.
К счастью это не шло в разрез с директивами командованием. Видимо там кому-то не давала покоя идея прохода «Шеера», прокладка курса, которого, суя по архивам, проходила примерно там, куда выдвигался «Пётр» – миль 300 на норд от северной оконечности норвежских фиордов.
– Окончили поворот вправо, на румбе 348, так держать!
– Есть так держать!
Оставляя за кормой «Ушакова», крейсер ложился на курс.
С мостика Терентьев наблюдал, как превращаются в маленькие точки-мухи, три вертолёта, расходящиеся на секторальный курсовой поиск.
Он вдруг почувствовал навалившуюся усталость и ноющую головную боль. Сказывались напряжение последних суток, неукладывающиеся в реалии мира события, постоянные дёрганые вводные из штаба и конечно ответственность решений.
Наполнив стакан воды, он проглотил пару обезболивающих таблеток, украдкой заметив понимающий, почти сочувствующий взгляд вахтенного, что было неприятно, словно его уличили в слабости.
«Чёрт побери! – Выругался он мысленно, – завалишь вот так голову всякими заумностями, и мозги начинают распухать, не вмещаясь в голове. Так и хочется сделать дыру в черепе и выпустить всех этих мух вместе болью».
– Командир, новости! – Прервал его размышления Скопин. Получив разрешительный кивок, старпом стал зачитывать докладную группы связи:
– Сначала касающееся непосредственно нас! У норвежцев близ Тромсо потоплены два транспорта и рыболовецкий сейнер. Военно-морской флот Норвегии, брошен на поиск подводных лодок Кригсмарине…
– Ага! – Перебил старпома, Терентьев, – вот почему они хотят использовать нас….
– Так вот! Пресс-секретарь заявил: «норвежские ВМФ обнаружили и уничтожили более двух десятков U-ботов Дёница»! О-о-о-о! Это из категории «рыбацкие истории»! – Разведя широко руки, Скопин ухмыльнулся, – мы поймали во-о-от такую рыбину.
– Белорусы отбросили вермахт от границы! Ну не везёт немцам на погодку, а?
– Ты о чём?
– Ну, так…, тут же говорят, что это же летняя компания – их хренова «Барбаросса». А сейчас поздняя осень, и не тепло сейчас там. Представляешь – каково им, в летней-то форме под холодным дождечком в полесьях, а?
Так вот выбили немцев, стало быть, а там уж Польша. И поляки, вот тебе, пожалуйста – протестуют. Дескать, хулиганствуют, грабят, «курка, яйко, матка», и т. д.
Терентьев взглянул на улыбающегося старопома. Хотелось забрать распечатку, и прочитать всё самому. Но реакция, на цитрамон у Терентьева была своеобразная – боль как бы доходила до своего почти невыносимого пика, а потом резко отступала. Сейчас наступил именно самый болезненный момент.
«Пусть уж Скопин читает, с его прибаутками-шуточками».
– У прибалтов то же самое, только наоборот! Морпехи балтфлота зачистили Калининградскую область, выдавив остатки тыловых частей 18 армии в Литву. Гансы жрут, гадят, а прибалты, значится, умываются.
Старпом поглядывал на командира, ожидая адекватной реакции на свой шутливый тон, но тот по-прежнему оставался мрачным, поэтому Скопин перешёл на сухие факты:
– Тэ-экс, совокупные жертвы двух атомных взрывов в США составили….
– Заявление правительства Японии…
– В Атлантике… американцы опять юлят, заявляют – вроде потопили «японца», но данные вызывают сомнение. А бритты, те уже признали – потерян авианосец «Илластриес».
– Фигеть!
– «Бисмарк» исчез с радаров. В поисках задействованы корабли и авиация королевства, в том числе фрегата «Портленд», командиром у которого, кстати, Сара Уэст. О! Ещё и бабу на корабль впустили. А как потопят её корыто? Ей же SOS нельзя сигналить.
– Это ж почему?
– А поди разбери её «СОС», может это сексуальное желание?
Терентьев чувствовал, как схлынуло давление в черепной коробке, и даже позволил себе улыбнуться.
– А-а, вот ещё – в Европе неонацисты устраивают погромы, – на слове «погромы» Скопин закартавил.
– Евреев?
– О! Нет – арабов, но одна ж кровь…
Терентьев почувствовал, что боль ушла совсем. Контраст был почти блаженством.
– Глядишь так, Европа станет злее, и в этом раз отобьётся от Аллаха.
На замечание командира Скопин взглянул со странным выражением, где преобладало удивление и уважение.
– Собственно, всё.
* * *
60 км/ч понимались, но не ощущались. Глазу не за что было зацепиться – разбегающаяся во все стороны ширь моря превращалась в однородную серую массу, сливающуюся с по-прежнему таким же свинцовым небом. Более-менее крупные айсберги ожидались ближе к Шпицбергену, однако сейчас не было видно ни одной приличной льдины.
«Но, судя по крепчающему северо-восточному ветру, ледники в нашу сторону погонит с Земли Франца Иосифа».
Ухудшение погоды не удивляло, воспринималось как неизбежное зло северных условий мореплавания, но Терентьев с досадой понимал, что ещё пару балов, и от услуг вертолётного дозора придётся отказаться. Что существенно снизит сектор поиска.
«А и нечего ждать. Скоро стемнеет. Если разыграется шторм, не помогут и успокоители качки. Не хватало, что кто-нибудь из парней гробанулся или ударил машину о палубу».
– Экипажу приготовится к приёму вертолётов. Авиагруппе вернуться на крейсер, – приказал Терентьев вахтенному офицеру, – в связи с ухудшением погодной обстановки. В журнале сделать соответствующую запись.
Поочерёдно в течении получаса два «камова» без проблем оседлали пятачок на корме крейсера. Третью машину опускали в ангар уже с матами – к тому моменту корабль вошёл в зону низких кучево-дождевых облаков и, несмотря на устойчивую палубу, порывы ветра потрепали ангарную команду.
– Вовремя, – старпом появился в ходовой рубке слегка взъерошенным, поправляя пилотку на влажных волосах, – шквалит – весь ангар лужах.
– Вот, – Терентьев протянул ему листок радиограмм, – не вовремя!
Сообщалось об аварии на британской подводной лодке «Артфул» с её координатами. Из штаба флота приказали оказать содействие, при этом имелось в виду лишь выслать вертолёт. Затем следовало подтверждение норвежской авиации по её местоположению.
– При этом сами британцы с ПЛ молчат, – негодовал Терентьев, – и на запросы не отвечают! Что у них произошло – тоже не известно.
– И что может сделать вертолёт, да при такой бальности, – Скопин вдруг заметно помрачнел, однако не смог удержаться от подначки, – даже если у их гомиков на борту просто запор случился – пургену в море сыпануть? Так и то бестолку – Гольфстримом разнесёт, лишь тюлени на Шпицбергене обосруться.
Он ещё раз взглянул на «квитанцию», видимо прикидывая координаты:
– А ведь действительно, норвежцам же, со Шпицбергена до них рукой подать.
– Единственное, что их самолёт сообщил – лодка всплыла. Союзнички, мать их…. И наши в штабе – молодцы. Наверняка их из Нортвуда12
В Нортвуде (пригород Лондона) расположен штаб Королевского флота Великобритании.
Напрямую попросило – наши не отказали, но вертолётом отмазаться решили. Как будто не знают про погоду.
– Ребят на «вертушке» слать – только машину потерять. Тем более скоро стемнеет. Но…, помочь-то надо….
– Да знаю я…, – досадливо отмахнулся Терентьев, – командуй поворот. На «Петре» подойдём. Часа за три там будем.
– Если ничего не случится, – пробормотал Скопин.
* * *
«Какая всё же неразбериха творится в эфире! Последний раз удалось связаться с базой, – Генрих Тимм взглянул на ручной хронометр, – фактически уже сутки назад. На иных частотах несут полную околесицу, особенно преуспели финны. Если им верить, закрутилась не слабая заварушка, только видимо связист что-то напутал или перевёл с финского не правильно».
Судя по легкой качке, субмарина шла в надводном положении. Разбудил его вестовой – командира требовали на мостик.
«А я тут валяюсь»! – Рывком сдёргиваясь с койки, укорил себя Тимм.
Путь из Нарвика был неблизкий – надо было пробраться в воды к русским и пощипать их за вымя. Норвежцы дали неплохие лоции и вообще любезно улыбались. Но не особо доверял он им – так и казалось, что эти приветливые с виду парни норовят подсунуть дохлую рыбу.
«Дохлая рыба» ему вспомнилась не случайно. В целом всё шло нормально, пока их не траванул кок этими «свежими» продуктами, полученными квартирмейстером от норвежцев.
«А на что ещё грешить, если подташнивало и мутило весь экипаж одновременно?
Он даже отправил по этому поводу радиотелеграмму на базу и собирался отказаться от выполнения задачи, однако, вскоре экипаж (за редким исключением, включая его самого), чувствовал себя нормально.
Оказывается субмарина находилась на перископной глубине, просто на море слегка заштормило и поэтому ощущалась качка. Отмахнувшись от доклада, Тимм сразу припал к визиру перископа, понимая, что то, что заставило вахтенного офицера его разбудить, находится на поверхности.
– Всплыли для сеанса связи – перед носом вот это! А на картах ничего не указано, – вахтенный отчитывался сдержано, но казалось, что он оправдывается.
– Любят нас норвежцы, – осклабился Тимм, разглядывая светящуюся навигационными огнями железную конструкцию, точащую словно гриб из воды, – или пока я спал, вы так гнали, что забрели на русские территории? Экая махина! А? Надеюсь, передатчик не включали?
Понимая молчаливое справедливое возмущение вахтенного, командир подводной лодки уже умиротворяющее распорядился:
– Занеси в вахтенный журнал, время, место и погружаемся – меня от этой болтанки опять мутит.
Потом они снова высунулись практически одной рубкой на поверхность, чтобы вдохнуть свежего, но отнюдь не самого приятного воздуха.
– Связь, – гаркнул командир.
– Самолёт! – Удивила выползшая наружу вахта.
